1. Имя и фамилия
Фредди, Фред, Фредерик/Фредерика Крокута.

2. Возраст
24.

3. Пол
Урождённый женский, текущий — как повезёт.

4. Ориентация
Пансексуален.

5. Деятельность
Преподаватель травологии и алхимии 1 - 3 курсов, стажёр.

6. Внешность

male!Фредди
Всё-то во внешности Крокуты среднее. Средний рост (175), средняя комплекция, посредственные четры лица, фенотип не блещет. "Кареглазый стройный брюнет" — приберегите для дамских романов, на улице любого города пруд пруди именно таких, некоторые из них буквально валяются под заборами (и пугают прохожих перегаром). Форма лица скорее треугольная, рот широкий, губы узкие и блёклые, нос.. нос как нос. Узкий и длинный, с какой-то невнятной неровностью, которая исчезает в профиль и появляется вполоборота. Глаза размером не поражают, узкие и длинные, сомнительного разреза — внешние уголки выше внутренних, ресницы короткие и густые. Тонкие брови. Стрёмная короткая стрижка в духе "нет денег на цирюльника и времени объяснять", волосы прямые, и это всё, что можно о них сказать. Тон кожи светлый, но до бледного далеко. Плечи квадратные, определённо уже бёдер, ладони пропорциональные — не широкие и не длинные, постоянно в несколько потрёпанном состоянии: то в царапинах каких-то, то в порезах, то в ожогах, то с расчёсах, то пересохли и шелушатся. В общем, куда больше краски в это раздолье невзрачности вносят выражения лица и пластика движений — суставы гибкие, мимика выразительная. Голос тёплый и тихий, потенциально богатый на интонации, практически — скользкий и вкрадчивый чаще необходимого.
На четыре пальца выше лодыжек обе ноги опоясывают старые шрамы, как будто голени стянули бугристыми лентами — выглядит довольно паршиво, хотя могло быть и хуже.

fem!Фредди
Это как Фред, только женщина. Не перепутать даже по голосу. С более женственными чертами лица и силуэтом, уже в плечах, шире в бёдрах, с грудью ровно того размера, который уже не утянешь бинтами, чтобы было не видно под одеждой. И да, между ног тоже происходят соответствующие перемены. Довольно забавно, кстати, что в месте с грудью каждый раз отрастают и патлы не ниже, чем по плечи. Крокута негодует и корнает их безотлагательно, самолично и нещадно (а то и правда на цирюльника не напасёшься).

Одежду предпочитает носить, точка. Даже в изнуряющую жару м!Фредди с голым торсом не увидеть, не говоря уже о его женской ипостаси, с оголёнными щиколотками — тоже, длина рукавов — не короче, чем три четверти. Вне зависимости от пола, это будет универсальная или определённо мужская одежда, никаких девчачьих юбок-платьев. В холода эксплуатирует бессменное пальто-дафлкот с меховой оторочкой, которое называет "шкурой". На указательных пальцах носит по широкому металлическому кольцу без инкрустаций, надписей и насечек, использует как аккумуляторы энергии.

7. Характер
Фредди мрачноватый, неспокойный и едкий. Много, часто, всегда.
А ещё он немного «того».  Немного. У каждого, конечно, есть свои закидоны в той или иной степени, не важно, признаёт это человек или нет. Фредди — не признаёт. Вернее, не так: Фредди не считает, что нуждается в помощи. Это же просто смешно. Он в должной степени самодостаточен, у него есть планы на будущее, множество вещей доставляет ему удовольствие, по мелочи, вроде травяного чая с ромашкой, жасмином или мелиссой, по крупному — удовлетворение от подвижек в алхимических и зельеведческих изысканиях, когда что-то удалось, сошлось, встало на место и заработало, заимело место в системе мироздания, в макросхеме благодаря его уму, упорству и ловким пальцам. Круче, чем оргазм. Правда, видите ли, Фредди доступно это понятие только из собственных рук. Фредди девственник, не умеющий даже целоваться. Но у него, впрочем, большая теоретическая база. Он не асексуален, его в этом смысле привлекают разные люди, просто есть некоторые вещи, вызывающие у него почти паническую иррациональную реакцию помимо логики и здравого смысла, и секс в этом списке первый. Дальше идёт публичное обнажение; публикой считается любое человеческое существо в сознании, нечеловеческое иногда тоже. Хотя самому посмотреть на некоторых Крокута сочтёт весьма приятным. Прикосновения в части случаях тоже считаются неприятными и прерываются незамедлительно.
Крокута вообще скор на расправу — и огрызнуться, и в морду насовать, с магией или без, если собеседник переходит черту.
Черту, хах. У Фредди полнутра как спирографом исчерчено.
Фредди не любит женщин, а больше всех прочих — женщину в себе. Ещё Фредди терпеть ненавидит гендерные стереотипы (что довольно забавно, учитывая, что сам он от них не избавлен), так что пошутив про то, что Крокуте стоит надевать иногда юбку, можно схлопотать неожиданно жаркое предложение проследовать в увлекательное путешествие, а также узнать, в каких именно юбках и гробах кого Крокута видел. Магов Фредди не любит тоже (особенно чёрных), поскольку вырос в месте, где годами нежно культивировался обаятельный стереотип, что все маги - геи, а не геи, так пидарасы. Семья — тоже тема небезопасная, впрочем, с неё Фредди быстро и умело съедет сразу. Он скрытен и закрыт, не любит откровенничать, не умеет нежничать и утешать, в романтику может с трудом и неохотой. За сарказмом прячет всё, что попало: смущение, боль, привязанность.
Ему довольно часто снятся весьма противные сны, а то и кошмары.
Тем не менее, Фредди не пессимист и не нытик, знает свою зону комфорта. Он упрямый, иногда до полной невменяемости, упёртый, немного параноик, он щедр, он чёртов ботан, он всеяден и не брезглив, живуч и вынослив, энергичен и беспощаден. В нём живёт горячая благодарность, ему трудно даётся отказывать в помощи — он он глубоко подсознательно уверен, что помощи достоин каждый, раз даже ему перепало в своё время. Другое дело, что не каждый сообразит, что его вообще имеет смысл о чём-то просить. Он своеобразно проявляет заботу к «своим», но может быть преданным и самоотверженным, тем паче, что сам жуткий собственник.
И есть, конечно, люди, которые ему таки симпатичны, и даже более чем. Обычно привлекает его наличие мозгов, хорошо подвешенный язык, а бывает, что и без этого симпатия выезжает на чужом обаянии. Ах, да, и у него несколько болезненная фиксация на блонди.

8. Биография
смеется бог листая папку
гыгы и что вот этот цирк
ты называешь личной жизнью
гыгы скажи ещё грехом
© zh
Про то, что господь ненавидит идиотов — это ты кому-нибудь другому рассказывай, а Фредди-то знает, на своей шкуре знает, что "господь" любит всех: и беспросветных самых идиотов, и сказочных мудаков, и прекраснодушных пьянчуг, и прочих безобразин, просто иногда ему лень.
Довольно часто.
Почти всегда.
Своего ленивого покровителя немногочисленное местное население родного Крокуте городка по какой-то неведомой, невразумительной и дурацкой исторической случайности называет вараном и всуе поминает часто и охотно. У божка, впрочем, есть и более благозвучное прозвание — Хозяин Серой горы. В него здесь верят почти все — кроме прочего, приятно думать, что дома над ощетинившейся лесом пропастью-пастью поддерживает ещё и заботливая метафизическая лапа: городок Серая Горка облепил край небольшого плато, взрощен камнем, как выводок нелепых угловатых грибов трухлявым пнём.
И здесь, как во многих тесно замкнутых и круто обособленных обществах, большой вес имеют традиции. Традиционно здесь почитают варана, радушно встречают торговцев и странствующих рыцарей, хотя последние, по сугубо личному мнению Фредди, и представляют собой квинтэссенцию чистой, незамутнённой бесполезности. Традиционно здесь не жалуют магов и не слишком лестно отзываются о людях, имеющих наглость приносить в Горку пыльцу феминистической заразы. Традиционно используют рабский труд, чтобы год за годом вгрызаться в плоть Серой горы, тянуть из неё жилы и соль. Вся экономика Серой Горки громоздится вокруг шахт, шахты всасывают её, как воронки смерча. Оттуда везут руды в плавильню и кузни, поделочные камни для мастерских, сбившихся в тесный, злой и пыльный квартал, особые же материалы, пригодные для зачарования, отправляются в смешной дом Крокуты, чтобы после надлежащей обработки принять в себя музыку и там же, в пристройке, дожидаться торгового каравана.
Музыку в камни начал загонять ещё дед Фредди, Архотто. Не сам, конечно, упаси варан: нанял и мастера по камню, и музыкантов, и мага себе выписал из Альтеры. Сынок его, Харви, по молодости и прекраснодушию пошлявшись по стране бродячим рыцарем, в конце концов нашёл себе жену и, очевидно, решив, что навершил уже достаточно подвигов, пора и совесть знать, вернулся в Серую Горку, чтобы унаследовать отцово дело, и был принят, чего и следовало ожидать, весьма сердечно. К тому времени, как Сашша понесла под сердцем Фредди, магов над волшебными камушками корпело уже трое. Только вот, как оказалось, ни один из них не был хорош в акушерстве настолько, чтобы спасти и мать, и ребёнка — сложные роды. Увы.
Отсюда и начинается история Фредерики Крокуты.
Воспоминания Фредди о детстве размыты и обрывочны. Вот непоседливая соплюха доводит кормилицу и нянек, целеустремлённо размазывая ложкой кашу по юбчонке, если стучать ложкой по столу достаточно усердно, можно получить по уху и нажаловаться отцу. А вот она постарше, ушмыгнув на соседнюю улицу, дерётся с мальчишками, потому что её не принимают в игру — с какой радости? Девочкой быть совсем невыгодно. Вот ей дарят щенка на день рожденья, она в восторге возится с ним, хвастается соседским соплякам — она уже "свой пацан", острая на язык и скорая на дать в лоб. Вот она узнаёт от соседского сопляка, что раб с шахты украл её щенка и сожрал, вычисляет и методично травит его обеденную похлёбку волчьим лыком, заручившись помощью мелкоты (всё-таки взрослые правы: рабы — они немножко не люди).  Их шайку потом, правда, тоже вычисляют и лупят за порчу имущества. Сволочи!
Первые месячные — девчонкой быть не только невыгодно, получается, а ещё и жутко неудобно. И иногда больно. Почему её никто не предупредил? Соседские девчонки глупые, брезгливые и ветреные, их мысли заняты бессмысленной ерундой. Единственная нормальная женщина — магичка, работающая на отца, красивая, ехидная, никому не позволяющая собой помыкать. Возможно, она должна была родиться мужчиной. Фредди тайно в неё немножко влюблена, но пока не знает, что делать с этими симпатиями и просто вертится поблизости, набираясь от неё крепких словечек и сомнительных манер, та на досуге учит Фредерику разбираться в травах и простеньких настоях. Фредди сбегает к ней от навязанных отцом домашних учителей, втирающих ей математику, правописание, географию, биологию, историю, рукоделие и этикет.
По ночам Фредди по дому гулять запрещают, особенно по рабочему крылу, это вроде как опасно, тем более без взрослых. Но жутко несправедливо, потому что как раз накануне приезжали совершенно бесподобные музыканты, и ей не терпится услышать их ещё раз. Их музыка — как большой многочешуйчатый металлический дракон, сонно ворочающийся в логове. Фредди видела драконов только на картинках, но живое воображение нашёптывает, что это он, точно он. Их музыка лежит на складе в верхнем ящике, Фредди помнит. Там в коридоре отцовские рыцарские доспехи с огромной бестолковой алебардой, Фредерика что-то задевает, поскальзывается в темноте, не успевает понять толком, что случилось, но это чудовищно больно, невыразимо, больнее всего, что приходилось испытывать до того, больнее даже, чем когда соседский пацан засветил ей камнем по голове. Она сразу вспоминает все дурные бранные слова, и как же она орёт. А ноги, её ноги — лежат отдельно, ей чуть-чуть видно, чуть-чуть — боль ослепляет, даже места страху не оставляет. Страх потом приходит, а ещё стыд, когда она просыпается постели, помочившись под себя, и оказывается, что ей повезло. Фантастически повезло, что первым на её крики прибежал маг-медик, которого отец нанял ещё после смерти жены. Ноги прирастил к культям обратно, не позволил откинуться от кровопотери и болевого шока, подумаешь, рубцы остались страшенные. Подумаешь, поноют ещё пару месяцев — ходить она сможет сама. Бегать даже. А к её платьям дошивают подолы, Фредди теперь носит юбки в пол и высокие гольфы. Пока она не может сама выбирать, что носить. Малая — подневольная. С этих пор в ней, щенке с неспокойным детством, поселяется горячая благодарность. А ещё — понимание, что некоторые глупые взрослые правила, придуманные, чтоб детям жизнь мёдом не казалась, таки имеют смысл. Что не просто так надо тщательно мыть руки и соблюдать рецепты, работая с зельями, не просто так опасаться запретных мест. Позже, в школе магии Фредди ни разу не нарушит «комендантского часа»: она достаточно толковый ребёнок, чтобы понять с первого раза.
Фредди тринадцать, она втихую пробирается в отцовскую спальню померить его рубашку — платья её раздражают. Не вообще, а на себе. В платьях она как будто бы глупеет и начинает жеманничать, как те девахи, и ей ужасно некомфортно от себя такой. Она уже иногда оговаривается про себя: "я пошёл, я послал" — её эти мелкие оговорки уравновешивают. Через пару лет она будет носить мужскую одежду постоянно, бессовестно игнорируя порицающие взгляды и отчаянно скандаля с отцом — видно, общение со своенравной магичкой не проходит таки бесследно. А сейчас у неё всё в руках ломается, как проклятое, и отцовские маги теперь как-то странно смотрят, даже та магичка. Ну да и варан с ними, смотреть — не трогать, за погляд денег не берут.
Фредди шестнадцать. В Серую Горку забредает странствующий рыцарь, привечать его бегают все окрестные девки, строят глазки и кокетничают напропалую. Фредди презрительно фыркает: «бабьё», но молодой парень, светловолосый, чистый лицом, задорный, кажется, не похож на местных, мысли о нём вызывают странную лёгкость мыслей и томление в груди. Она первый раз вот так влюбляется — так быстро, полно и сильно. И легко соглашается, когда рыцарёк зовёт её на сеновал. Не то чтобы она хорошо представляла себе, чем они там займутся — довольно смутно, надо сказать. Чуть более ясно после того, как он крадёт её первый поцелуй, весь день её тревожит предвкушение, лёгкий страх и сладкая тяжесть внизу живота. Ночью Фредди сбегает к условленному месту, но всё идёт не так. Он торопится её раздеть, он не груб, но.. слишком торопится. Тогда это случается в первый раз: Фредди «переключает» на Фреда. Тут же очень громко и матерно выясняется, что с парнем светловолосый рыцарь ничем заниматься не собирается. Фредди в долгу не остаётся — благо, в лексиконе к тому моменту столько выражений, что даже мат блекнет. Его колотит, пока он пытается вломить рыцарьку за непоруганную честь, колотит, пока он трясущимися пальцами с саднящими костяшками застёгивает пуговицы рубашки. Колотит, пока идёт до дома, бежит, не к отцу — как в таком виде явиться к отцу?! — а к магичке, пытается объяснить, что случилось, не стесняясь в выражениях. Отец, конечно, всё равно узнаёт. Фредди сидит, закрывшись у себя в комнате, прислушиваясь к разговору на повышенных тонах: Харви Крокута уже проорался и более-менее взял себя в руки. Пытается заново примириться с собой. Это не так плохо — быть парнем. Это то, о чём Фредди подсознательно мечтает последние лет десять. Фредди почти спокоен, язвит про себя, только вот дрожь всё равно никак не отпускает. А что, если это произойдёт снова? Ещё и ещё? Спустя какое-то время в комнату втекает магичка. Она говорит жёстко и весело — это помогает Фредди держать себя в руках, — объясняет, что и почему и как дальше. Фредди — маг. У Фредди всё ломается в руках не спроста. Фредди нужно ехать учиться, и Фредди поедет как миленький, только пятки засверкают. Крокута смеётся. Это нервное, но пройдёт.
Прощальный разговор с отцом тяжёлый и неприятный. 
Приветственный разговор с наставником в НИМБе тоже не особо нежен, но Фредди к этому моменту уже успевает утрясти в себе все лишние мысли и новость о том, что смена пола контролю не поддастся, по крайней мере без тщательного исследования, принимает спокойно. Значит, это будет так. Что ж, не всё сразу. Поспешишь — варана насмешишь.
Отношения с сокурсниками не залаживаются. Почти со всеми. Крокута неприветлив и ехиден, и это не располагает просто по-человечески, а уж когда его «переключает» в девчонку на третий день прямо на лекции по метеомагии, Крокута сразу и узнаёт, что тут девчонок не любят тоже. Нет, некоторые любят, но как-то шибко извращённо, Фредди справляется с такими неприличной тирадой, обещанием оторвать точку сборки и в нижнюю чакру засунуть, засандаливанием локтем в нос, а то — в самых безнадёжных случаях — и бессердечно ботинком в пах. Есть, конечно, те, кому всё равно. Есть даже такие, которым Крокута в общении приятен — оно и славно, кони-то двинуть от нехватки общения может даже такой разудалый интроверт.
Так вот, есть эти ребята, а есть Эллис, Вэл или как его там, чёртов блонди с соседней парты, и про него Крокута очень долго может только матом, несмотря на всю любовь к изящным оскорблениям и умение их применять. Откуда бы ни вылез этот чудила, варана ему в задницу, Крокута уверен, что его оттуда выгнали. За то, что всех затрахал и перетрахал. Он не просто достаёт Фредди всякий удачный раз, он ещё и топчется по больному.
Учёба помогает отвлечься. Фредди учится яростно, постепенно подгребая под себя все доступные в школьной библиотеке книги. Он здесь только из-за поблажки лично ректора, и это его способ быть благодарным, потому что он действительно безумно благодарен. Стихийная магия идёт неровно, ветер поддаётся очень неохотно, огонь поначалу выходит чёрным, чёрт его знает, почему, ментальная идёт туго, но Фредди может себе представить, как это опасно, и задрачивает курсы, как только может. С предсказаниями — полный ноль, но тут Крокута и не пытается, тут проще вычислить средний процент успеха по курсу и подстроить нужное количество «совпадений». Работает не всегда — преподы не дураки, в общем-то, и по шапке Фредди отвешивают не раз, но проходной балл набирать как-то надо? Не всё варану масленица. Метеомагия и астрология тоже идут с грехом пополам, и если варан с ней, с первой, то вторую приходится зазубривать бессонными ночами, потому что слишком многое завязано на этих чёртовых лунах, слишком. Но Фредди — ломовая лошадка, упрямства ему не занимать, да и математика домашняя идёт впрок, и в конце концов что-то переламывается в сознании — откровение, понимание. Ритуальная магия идёт хорошо, подтягивается до «отлично» без особых проблем — сказывается привычка к точности и аккуратности, спасибо магичке и её зельеварству. Собственно, и травология с алхимией потому даются проще, чем могли бы, предмет сложный, но увлекательный, и просиживать штаны над учебником не так в тягость, как с иллюзиями. С бытовой магией тоже оказывается просто, только энергии тратится несоразмерно, приходится всё по старинке — руками, чтобы успевать по другим предметам. А вот анимагия Крокуту бесит, и со временем всё только усугубляется. Когда Фредди окончательно становится ясна собственная анимагическая форма, он запирается в комнате и напивается до потери сознания, а при первом перевоплощении клинит что-то в озверенном мозгу, и он носится по всей школе, прежде чем преподаватели отлавливают его и общими усилиями приводят в человеческий облик. Какая ирония. Пятнистая гиена — с его-то постыдной особенностью!
Но легче всего идут боевые заклинания. Получаются с полтычка, с первой-второй попытки, интуитивно и будто бы сами собой. И это Крокуту раздражает тоже просто-таки немерено. Ему хочется быть колдомедиком. Врачом. Это довольно смешно при его общем недружелюбии к людскому роду, но он живёт с исконным и глубинным желанием в глотке, хочет, хочет пока спит, пока ест, пока сидит за учебниками и вертится в тренировочном зале напротив чучела с мишенью. Подопечные чёрной луны только разрушать и убивать способны, их аура для гиеньего обоняния Фредди воняет серой. Фредди боится, что станет одним из них, потому что.. потому что иногда ему кажется, что он тоже способен только разрушать. Что всё, чего он касается, ломается, чахнет и гибнет. Это отвратительно. Красные маги Крокуте не нравятся тоже, в общем-то, как класс: заумь, оторванная от реальности, и попытки положить то, чему варан приказал стоять — кому это вообще понравится? Это ж не какая-нибудь ерунда вроде метеомагии, это ж попытка переиначить саму суть вещей. Вот суть Крокуты переиначивается сама собой время от времени, и лично ему это не нравится ни на грамм!
В конце третьего курса Фреда выбирает чёрная луна. Конечно, чёрная, как можно было надеяться на что-то другое. Даже срамная красная была бы лучшим раскладом! И блондинчик-сокурсник попадает под горячую руку со своей очередной крайне неудачной шуткой, Фредди.. психует. Ему, очевидно, сдвигает что-то в башке в тот день, иначе не объяснишь этот антиморальный поступок. На зелье приходится потратить некоторое время, солидно сил и прилично ингредиентов, чуток посуды испортить, но очень уж Фредди припекает испортить и блондинчика, просто кровь вскипает при одном только звуке его шагов в соседнем коридоре. Зельями ведь можно сделать почти что угодно, как там - «заключить в сосуд величие, сварить триумф, даже заткнуть пробкой смерть»? Это конкретное позволяет забрать на время чужую волю. Не трогая, впрочем, ничего более — жертва должна осознать и прочувствовать каждый момент, пока собственное тело ей не подвластно. Дальше — проще, пару капель в чужую чашку, пока несчастный отвернулся, пару минут ожидания, пару слов: «За мной». Блонди покорно шагает следом в комнату Фредди, покорно раздевается, покорно проделывает с собой и ботинками Крокуты несказанно неприличные вещи, принимает непотребные прикосновения, обманчиво ласковые и неласковые совсем. Фредди остаётся одет и застёгнут на все пуговицы. Фредди обдумывает это потом, ночью, трогая себя и до умопомрачения прокручивая картинки в голове. Через пару дней поймает себя на том, что посреди лекции пялится на блонди, терзая пальцами собственную губу, найдёт новый способ травить парня весёлой дрянью, и это случится снова. И опять, и ещё — до выпуска.
Старшие курсы Фредди, конечно, занимается не только тем, что издевается над однокурсником и дрочит — он, помимо прочего, злостно учится. Фредди решает судьбу, как бы помягче — обмануть, прикладывает все усилия, совершенствуясь в травологии и алхимии, словно это профильный предмет. Преподаватели сначала шутят про волка в овечьей шкуре и профессионального зельевара под личиной боевого мага. Мало-помалу шутки сходят на нет — Фредди хорош, очень хорош и очень упрям. Боевую магию, впрочем, он не игнорирует — слишком опасно с такой склонностью оставаться невеждой, да и ломающиеся в руках вещи сидят в печёнках, по-хорошему, а Крокуте нравится обуздывать своих демонов.
После выпуска Крокута сваливает «гулять» — у него давно было запланировано паломничество по библиотекам страны. Да и бесценный опыт работы на тракте валяется только на тракте. Три года Крокута шляется — ему нравится именно это определение — по материку, перебиваясь подработками то тут, то там, покуривая с травниками и препираясь с клиентами, куда же без этого, чтобы потом вернуться в альма матер. Ему нужно где-то осесть, чтобы реализовать пару затяжных проектов, к тому же работа учителем кажется довольно весёлым досугом.
К тому же, тут его, кажется, ждут сильнее, чем в Серой Горке.

9. Профиль персонажа
Травология и алхимия — брак по любви, боевая магия — брак по расчёту.
(Свои таланты в боевой магии и вообще принадлежность к чёрной луне не афиширует совсем.)
В остальном просто не дурак, кроме прорицаний, там дурак совсем, ой, какой дурак.
Повышенно уязвим к любой магии, которую применяет умный и хитрый противник.

10. Анимагия
Пятнистая гиена. Крупная ехидная дрянь, на задних лапах видны безобразные опоясывающие шрамы.

11. Мечты, страхи, привычки
Крокута мечтает с размахом — создать панацею (мечтать так мечтать, правильно же? остальное ведь можно планировать), чего боится — про то уже речь шла, а вот привычки.. Когда столько времени проводишь в лаборатории, привычки оттуда выползают и разбегаются по всей остальной жизни. Грызть ногти нельзя, потому что вдруг там остатки какой отравы, тереть глаза нельзя, опять же. А вот руки мыть чаще, чем того требует необходимость — за пожалуйста. Вести записи и заметки, даже дневник — умеем, можем, практикуем. Периодически принимать некоторые яды в малых дозах, чтобы выработать резистентность. Постоянно лакать зелья,  затрудняющие и ограничивающие ментальное вмешательство. Это называется, кажется, профдеформация. Есть ли жизнь вне лоборатории? Да.. да, вообще-то. И там Фредди курит, нервно или в задумчивости крутит кольца на пальцах и пририсовывает на рецептах и полях дневника корявые мнемонические рисуночки.

12. Дополнительно
Смена пола. Перестройка организма ("приступ", "переключение", "свитч", etc.) никак не затрагивает одежду, не исцеляет повреждения и травмы, занимает пару секунд и происходит безболезненно, хотя ощущения от процесса и "послевкусие" можно назвать скорее неприятными. Внешность ипостасей строго фиксирована (но, разумеется, зависит возраста). Пока что "особенность" не поддаётся не только мало-мальскому контролю, но даже предсказанию — между "приступами" может пройти и пара часов, и пара месяцев.

13. Ключи
Ключ №1: Cave canem
Ключ №2: Hoc est vivere bis, vita posse priore frui

14. Согласны ли Вы на игру с Мастером?
Да.

15. Как нашли нас
Искал в ТОПах магические школы без лишних рас, ангелодемонов и гарепоттеров. Нашёл!

16. Как часто будете появляться?
По обстоятельствам.

17. Связь с вами

18. Личный статус
(но мы все это делаем)

19. Пробный пост
[здесь могла бы быть ваша реклама]